Наверное, читая наши страницы, вы уже часто наталкивались на эти слова — Хомбу Додзе.
Вообще, это словосочетание нередко появляется в текстах, посвященных различным воинским искусствам (будо). Означает оно Главное Дозде, Материнское, Домашнее, Додзе-Источник, Штаб-Квартира, конечно, при моем вольном переводе, но зато отражающем истинный смысл этих слов для адептов будо. Желающих подправить такой перевод, прошу писать и возмущаться.
Впервые для меня эти слова появились при нашем знакомстве с Оно-сан и ничего не сказали, но зато сразу и на все времена наполнили искренним тихим уважением, которое стало принимать предметно-чувственные формы при следующих приездах мастеров Айкидо из этого таинственно-притягательного центра.
Меня приводило в изумление все, что просто так, по ходу действий, показывали приехавшие оттуда. Невероятная сила и какая-то сверхъестественная тяжесть и устойчивость с виду не очень крепких людей. Эти качества, не переставая, изумляют меня и сейчас, когда, приезжая на стажировки, занимаешься с пожилыми айкидоками в Хомбу. А пожилой в Японии — это за 70! Ситуация трагикомическая. Этот дедок запросто изматывает тебя в 5 минут, а сам держится прекрасно. Но об этом попозже и, может быть, не здесь.
Первое непосредственное мое знакомство с Хомбу Додзе произошло в 1994 году во время поездки делегации российских инструкторов в Японию по приглашению Фонда Айкикай. Поселили нас недалеко от зала в небольшом, но, как теперь понимаю после нескольких поездок, очень неплохом отеле «Страда» (в последнюю поездку 1998 г. мы с сожалением увидели, что этот отель перестал существовать! И его место заняла какая-то госконтора).
Отдельные небольшие чистенькие номера с новыми каждый день халатами, оби (поясок для него), тапочками, простынями и массой полотенец, 3-5 видов зеленого чая, ежедневным кипятком в термосе, зубной щеткой, шампунем и расческой. В дополнение ко всему этому небольшая сидячая пластмассовая ванна, где можно было абсолютно безопасно плескаться и лить воду хоть на пол — все очень быстро высыхало снова.
Мое естественное ожидание развешанных вокруг отеля там и сям указателей на Хомбу Додзе и толкущихся вокруг них людей совершенно не оправдались. Абсолютно ничего. Где же это Хомбу и как туда идти, и как там себя вести, и прибивают ли там сразу или слегка погодя, и какое это место и... эти вопросы без ответов повисли в воздухе. Но одно мы знали точно: завтра утром в 06:30 начнутся тренировки и первую тренировку должен вести Киссемару Уэсиба.
Состояние ннннаших кккколенок, я имею вввв видддду ддддрожжжжь, вы должны представить. Готовим форму, наколенники, бинты, иод, пластырь. Нервно пересмеиваемся, что-то вкусное едим из нижнего магазинчика системы «Сан-току», изумившего меня — тогда еще полного чайника загранпоездок, до предела. Все, как сейчас в наших шикарных магазинах, сверкает и ломится от совершенно незнакомых и несколько знакомых продуктов.
Язык полностью отключен, выбирали по чувству. Заметили сразу, что особой радости у всех местных наше присутствие в магазине не вызвало. И в дальнейшем, за очень редким исключением, весьма холодно и отстраненно встречали практически везде, если были без гида японца. Поэтому, выбирая что поесть, ориентируясь чисто по желудку и, задавая все-таки первые вопросы на ломаном английском, естественно получали повисающее в воздухе эхо и скрыто — бесчувственный взгляд.
Ну мы в последствии и прекратили их задавать, а просто платили и здорово, однако, ели, я вам скажу. А незнание языка в этом нам не мешало. Однако, нужно отдать должное, атмосфера общая в магазине всегда, даже в конце рабочего дня, была искренне чудесная и, я бы сказал, празднично веселая. Своих обхаживают и стараются.
Это был мой первый выезд за рубеж и общий уровень изумления надо представить, а тут еще тренировки в Хомбу. Словом, сидим мы вечером в номере и пытаемся подготовиться к завтрашнему прибитию. А мы и не сомневались, что завтра нас будут проверять именно прибитием, да и, в общем-то, и не ошиблись. Вечером же было объявлено: каждый день две тренировки подряд с небольшим перерывом и одна на выбор после обеда. Взрывов радостного смеха по этому поводу не прозвучало. Гремела тишина. Натряслись, поели, собрались. Разошлись по номерам.
Выставляю кондишен на неизвестно сколько, а сколько, стало ясно только после третьей поездки в Японию, а в первой нам никто и не подсказал. На дворе март, прохладно, кажется 5-10 градусов плюса. Оказалось, что по утру холоднее. Поставленный на тепло кондишен, разрыв поясов в 6 часов и естественная нервозность дали абсолютно бессонную ночь в насквозь мокрых от кондишенской жарищи простынях. Это запомнилось намертво.
Попытки устроить с помощью механизмов прохладу давали холодный ветер в голову, запросто можно было простудиться по-серьезному. Пробарахтался таким манером всю ночь. Звонок на подъем в 04:30 — по договоренности мы решили встать пораньше, и вот мы встали. Нервный смех. Попытки позавтракать хоть бананами и соком. Какие то разговоры и вот мы дождались общего подъема и все достаточно порознь, и я никак не скажу, что радостно и, если вам это будут говорить, то просто соврут, поплелись куда то ведомые я уж и не помню кем.
Вышли на улицу около 6 утра — а там достаточно и неожиданно прохладно! Не снег, конечно, но не парит точно! А мы уже знали наверняка, что окон в Хомбу нет, вернее оно не отапливается и окна не закрывают для хорошей вентиляции. Внутри от такой неожиданной уличной утренней прохлады слегка поджалось еще. Идем и глядим по сторонам. Япония же, вот она. На балкончиках больших жилых домов вывешены одеяла, простыни, белье и прочее — проветривается.
На улице в машинах мирно спят таксисты в белых перчатках на искрящихся от такой же белизны подголовниках, кто-то одинокий бежит трусцой, прошли очень неторопливо в очень теплых накидках две женщины и странно посмотрели на нашу дико одетую плетущуюся группу. И это я понял слегка потом, как мы (я-то уж точно, поскольку в Москве специально купил лихой спортивный комплект с надписью по груди «Мичиган» и вышитой шикарно росомахой, и капюшон с желтой подкладкой...) были диковато, в их понимании, одеты.
О! Это весьма важный момент. Едущий в Японию, позаботься о соответствующей одежде. Соответствующая — это такая, как у всех в нужной ситуации. Выйдя на следующий день все в той же боевой одежде, совершенно обычной в Москве, я был тут же отторгнут толпой совсем. Меня среди них не было, только взгляды влеплялись в бок, в спину, в грудь и глаза. Корректно, но очень настороженно и недоумевающе.
Быстро это прочувствовав, я влетел в отель и через 5 минут вышел в черном свитере, черной куртке, темных ботинках и, белой рубашке и ...стал абсолютно своим. Замечательный был урок. Может быть принято все, если это не нарушает гармонии ситуации и места. А мы в следующих поездках ходили по Гинзе и в шортах. И все было нормально.
Однако давайте быстренько вернемся к моему повествованию, а то до утра так не закончим. Так вот, плетемся мы дальше, томимые ожиданием и мрачно торжественным предчувствием. Глядь, около маленького универсама, перед закрытым магазином стоит очередь! Очередь в Японии! Повеяло родным и радостное легкое зудение — «а-а-а и у вас тут не все сахар…», слегка поласкало грудь. Потом все объяснилось, это, действительно, стояла ночная очередь за японским рисом: в тот год был большой неурожай. А японцы потребляют только свой рис, теперь и я с удовольствием питался только бы им, но он в 4-5 раз дороже обычного. А в Японии просто не свой рис не едят, вот и очередь.
Так вот, поудивлялись и дальше. Сначала по главной улочке слегка направо вниз и ...вдруг новая напасть — справа магазинчик «Харлей Дэвидсон», с выставленными монстрами-мотоциклами. Рога и трубы сверкают. По Токио иногда ездили эти монстры с очень характерным ревом цилиндров и сидящим, раскинувшись в кресле и расставив мыски армейских ботинок, клиенте в немецкой каске. Форма есть форма. Элитные рокеры. Вот уж неожиданность для меня была. Кругом колорит японский, а тут на тебе. Но мы, ежась и пугаясь холода все больше, идем дальше.
Весь наш удалой народ старается делать ВИД крутых нипочемошных ребят, но удается плоховато. Все боятся. Вправо пошла узенькая улица, руки расставь и, кажется, коснешься стен с невероятной кучей проводов на столбах вровень с верхним крем невысоких домов. Вся электропроводка в Японии идет над землей, создавая изрядный ералаш, очень непривычный нашему глазу.
Поднимаемся выше по нашей улочке, загибаем направо от автомата с напитками. О, это наш спаситель на будущее оказался. Тут были минерализованный напиток и теплое кофе с добавками и много еще всяких разных жидкостей всего за доллар с небольшим (до 150 иен ) баночка. Как нас часто выручал потом этот автомат! Спасибо ему. Он ведь и ночью и утром выдавал горячий кофе с молоком! Потом мы в каждую поездку обязательно в нем отмечались.
Ну вот. Повернули за угол, а там тоже узенькая улочка длинная-длинная, в ширину уже немногим больше одной машины и они по ней довольно бойко ездят. Езда в Японии по узким улицам — это очень отдельное событие. Совершенно не понятно, как можно проехать в таком режиме более 100 метров и не вляпаться в аварию, а они запросто ездят.
Да, кстати, когда мы обреченно плелись к месту выстраданных нами будущих мучений, нас все время обгоняли и объезжали по тротуару велосипедисты, весело позванивая. Ну ни разу мы с ними не столкнулись или еще как зацепились, очень аккуратно и терпимо все себя ведут. Идем дальше метров 100. По бокам очень японские маленькие аккуратные домики за заборчиками, под крышами автомобили, как правило, а у ступенек стоят вещи на улице. Очень разные и хорошие. Посуда, игрушки, картины, что-то еще…
Потом оказалось, что хозяева выставляют ненужные им вещи к порогу, чтобы любой мог их использовать для себя или взять совсем. Очень чудно это сначала было. Словом, изумляемся и топаем дальше. Напряжение нарастает, потому что подсказывают — уже скоро! Еще поворот налево. Тут дома побольше и пошикарнее. Пальмы. Развозчик молока ставит бутылки к воротам! Просто дикость какая то для такого обычного советского человека как я. Умиляюсь, все снимаю на видеокамеру, и идем дальше. Вот сейчас пишу, а у самого под ложечкой сводит от тех воспоминаний и коленки прослабляет. Еще поворот направо и мы уже близки к цели. Где же оно?
Не прошли и 50 метров и справа тихо выросло не очень большое, но приличное по их меркам, серое 4-х этажное здание.
На улице у его входа уже почти никого, только изредка входящие с рюкзачками люди. Оказалось, что они пешком издалека приходят на первое утреннее занятие, чтобы потом разойтись по работам. У входа одинокая машина. Максимально их тут набиралось в дальнейшем 4 машины всего! Фактически все пешком. В этот раз мы пришли не первые, а, как оказалось, почти последние. Еле-еле успели оглядеть входные таблички с красивыми иероглифами, заглянуть на входе к регистрирующим приходящих, рассмотреть коридорчик при входе.
Обувь снимается при входе и кладется в кассетницу на левой стенке, своя членская карточка кладется на стол регистраторов — справа, берется все барахлишко и в носочках по полированному деревянному чистейшему полу в зал на 3-м этаже. С дрожью забираюсь по крутым ступеням, пытаясь все снять камерой на ходу и все впитать в себя, все двери, ступеньки, поручни, все надписи, часы, пробегающих в форме людей, их взгляды и улыбки.и вот дошли. Затычка почему то на входе перед занавеской и за ней какие то звуки ...ИЕМАААААСССС.
Потом мы уже как бывалые зубры, плечом раздвигая занавеску и вваливаясь внутрь, запросто говорили сами: «Охайо годзаимас!» со вкусом растягивая все нужные звуки. Это было утреннее приветствие, как нам потом перевели, означающее — «рад с вами встретиться таким чудесным утром для совместного труда». Может я и вру с точки зрения точного перевода, но смысл запомнился точно — для совместного труда. Это же надо!..
Итак. Какая то занавеска и за ней разговоры на незнакомом таинственном японском языке. Мы тихо и скромно протоптались несколько внутрь, а там малюсенькое помещение 3х4 с малюсенькими шкафчиками по стенам, а значит, активного для раздевания места просто нет, но народ раздевается. Складывается, расправляет и надевает хакама (это уже сколько место надо одному), упаковывается — все в порядке. Все с улыбками, переговорами и т.д.
Смотрю во все глаза, снимаю и снимаю. До чего же интересно теперь это все рассматривать на видео — абсолютно свежий взгляд сохранился. Пытаемся понять, как тут себя ведут. Рядом стоящие японцы, улыбаясь, подсказали жестами и ихними совершенно не понятными на слух словами куда встать. Все стали спешить — время близилось к 06:30. Мы кинулись быстро одеваться — дрожь была ужасная. И холодно. Но дрожал я не от холода, а просто нервы. Алексей (Дьяков — прим. редактора) натянуто улыбался и краснел. Другие психовали каждый на свой манер.
Одежда засунута в шкафчик, опущены в замок 100 иен и в зал. Опять плотная непрозрачная черная занавеска, человек заходит и исчезает для сзади стоящего. Что жжжжже таааам?! Раздвигаю занавеску и ноги опять дрогнули. Зал. Тот самый зал, сотни раз виденный в книжках!
Справа камиза и знакомые иероглифы самого Уэсибы, а слева уже в 3 ряда сидят люди в хакамах и без, крутят ногами, разминают запястья, кто-то стоит и тихо разговаривает, кто-то абсолютно неподвижно сидит. Слева на стене досочки с именами сиханов Хомбу и их расписание занятий.
Время 06:20. Поклон на коленях прямо у занавески и искать место, куда приткнуться. В 06:25 все расселись и тихо-тихо сидят. Страшно и холодно. Секундная стрелка на часах правой от камизы стены над отдельным входом скачет к 06:30. Появляется в отдельном проходе Вака-сэнсэй, внук О Сэнсэя, садится, кланяется и ровно — ровно в 06:30 по секундам (и так было всегда, все время с этой потрясающей точностью!) он оказывается на середине зала. Все стихло окончательно. Никто не шевелится и не кашляет. Ощущаю только холод от окон и все. Команда, все встают и ...понеслось. Только успеваю все повторять.
Вака-сэнсэй перед самым моим носом! Разминка. Людей очень много, по нашим меркам как сельди в бочке. По их — просто нормально. Пять минут в тумане разминки и ожидания чего-то. Все, разминка кончилась, все бросились обратно в ряды. Вака-сэнсей, выбрав уке, показал какую-то знакомую технику, небольшая суета с выбором партнера и …завертелось.
Я старался как мог. Самое главное было успеть за их кажется совсем не быстрым, но непрерывным монотонным темпом, не дающим прекратить движение ни на секунду. Упал — вскочил, взялся за протянутую уже к тебе руку, упал — вскочил. Хватило меня очень ненадолго. Это была совсем непривычная темповая нагрузка. Дыхалка умерла, ноги кончились. Мне сейчас кажется, что первую тренировку я провел с Мори-сан.
Прекрасный переводчик, знающий русский язык непонятно как здорово. Потом через 4 года мы довольно близко сошлись, но тогда он из меня убирал остатки жизни. Я как истинный ученик словно ужаленный вскакивал и хватался за его руку, а он тут же меня об пол и опять эта проклятая его рука уже торчала у меня перед носом и я опять должен был вскакивать, а сил-то уже нет!
Забив меня таким непринужденным манером в 15 минут, оставаясь при этом в полном расслабленом спокойном дыхании, Мори-сан предложил посидеть. Я, естественно, отказался. Эти иезуитские приглашения посидеть и отдохнуть все время звучали, но я упрямо вставал и, уже шатаясь и задыхаясь, но не останавливаясь, шел к нему! И меня опять об пол. Если кто думает, что, прибыв в Хомбу, ему начнут рассказывать и что-то там показывать и учить, весьма и весьма заблуждается. Там просто все занимаются. И все.
У меня не было сил очень разглядывать остальных, но сидящих своих глаз придирчиво выцепил сам. Я же, по природе своей очень упертый иногда человек, про себя решил подохнуть, но не сесть и не сел! Через 25 минут занятий мои глаза просто залипли на часах — силы иссякали окончательно. Менялась какая-то техника. Мне заехали ногой по голове один раз, но не сильно. А при такой толчее это было просто удивительно, что случилось всего раз.
Тогда я все думал: как это они так занимаются, как тут можно чему-то научиться и остаться непокалеченным. Дурак был. А вот теперь я всю свою команду заставляю в полном составе заниматься на одной четверти полной площади ковра, очень ценный опыт приобретают люди — как минимум опыт ответственности за себя и рядом работающего.
И вот стрелка часов приплелась почти к 07:30, стало психологически легче. Наконец команда: «Сувари ваза мороте дори кокюхо». Это самая желанная команда в мире для всех айкидок. Значит, заканчиваются тяготы тренировки или экзамена. Быстренько убирается зал.
Занятие закончилось, все японцы радостно и весело расходятся. Они совершенно не устали! Бодрые и веселые. Шок был велик. Все наши, и я в том числе, смахивали больше на мертвецов, чем на живых, а они... Вот это был глубокий урок, пожалуй, одно из самых сильных первых впечатлений.
Перерыв. Мы сидим у стены в зале в ожидании следующих через 30 минут занятий. Холодно. Форма мокрая. Быстро остываем. У кого-то не было наколенников — кровь на штанах и впереди еще занятие. В глазах просто тоска смертная. Безысходность. Такой был один и деваться ему было просто некуда. Уезжать только через две недели и хакама не спасла. Коленки — совершенно в лоскуты.
Татами в Хомбу очень жесткое, скользкое, но на удивление приятное. Рисовые циновки на очень жесткой подложке. Занимаешься как на полу, вот колени и снеслись. Кстати, вот судьба, ему же крепко заехал в глаз один старичок, в ответ на дурацки не к месту показанное атеми. Это случилось уже этой весной. Взбрыкнули ноги, и человек встал, имея громадный синяк под глазом. Ничего не происходит просто так и дальнейшие события это прекрасно подтвердили. Но я не об этом. У меня с коленями было почти все в порядке, как-то заранее побеспокоился о наколенниках.
И вот через полчаса опять началось все снова! Но, как ни странно, было легче. Просто пресс психа упал, стала ясна трудность и способ. Осталось выцарапывать из себя силы. Вот и выцарапывали. Такими же муками сопровождалась вторая тренировка на полностью охлажденном собственном мясе. Дальше сборы веселых от выдержанных пыток людей и переговоры в расслабленном тумане.
Одевание, общие попытки шутить, спасительный автомат и трясущиеся ноги принесли нас в номер. Я поставил камеру, направил на себя и стал сам себе говорить о прочувствованном. Так я делал каждый день. И теперь интересно наблюдать, как тон покойника после первых занятий и обреченный взгляд на 3 день сменились нормальными словами и вполне приличным внешним видом. Три дня ушли на втягивание в эту мясорубку.
На улице слегка потеплело. Глаза стали способны рассмотреть большее. Ведь первый раз в Японии. Как хотелось все увидеть. Я смотрел и снимал абсолютно все. Из первой поездки я привез 9 часов видеозаписей.
И я увидел, что вот такие люди, вот такие абсолютно чистые окна, вот такой начищенный гидрант, вот такие у всех женщин кривые ножки, вот такие они красивые, вот такой дрянной товар в этом спортивном магазине и вот абсолютно шикарный магазин, а вот тросик через все видео-прибамбасы в магазине (что бы не сперли), вот ну нет этого смога даже в пробке, а вот горит табло для водителей, показывающее путь объезда пробки, вот ловят одинокого бомжа 5 полицейских, вот рыбки в аквариуме, а вот невероятно хорошие овощи, а вот как входят в метро и какой то талончик с немыслимой скоростью заглатывается в автомат и выплевываеся мгновенно на другом его конце, и …так без конца.
Увы, видел я это только краем глаза, остальное наблюдал через видоискатель я — оператор, а это совсем разные вещи. И все равно, я успел увидеть невероятно много. И все это снять. И все это я мог бы показать и, очень надеюсь, покажу вам. Так вот, продолжаем разговор.
Вот мы вернулись в номер после двух первых тренировок. Полным спасением оказалась ванная в номере. Полчаса отлеживания в ней и мертвый сон вернули часть сил и вечерняя тренировка прошла не так смертельно. Хуже было людям с проблемами колен. Вечером было меньше народу и мы уже слегка освоились, хотя часы также не выпускали из вида. Наградой за все мучения дня был поход в кафетерий, но его еще надо было найти и не перепутать с каким-нибудь магазином или еще с чем.
Потом был целый процесс заказывания чего-то, имея в запасе какие-то слова по-японски и намек на общение по-английски. В конце все решилось проще. Мы пальцами дали понять, что нам того же что и соседям. А там студенты ели. Но пиво мы смогли указать правильно, хорошее японское пиво «кирин», здоровенный поллитровый бокал! И нам принесли, о чудо, невероятно вкусную лапшу с морскими продуктами и устрицами в белом соусе и все это громадного объема.
Чуть не захлебнулся, описывая все это! Потом мы ни разу не смогли повторить свой заказ. Как же было жаль. Выпив пива и заказав еще по бокальчику, нам сразу понравилась Япония. Вечером на улицах красиво, люди, сутолока, витрины, расслабленное состояние юга... Умиротворение наступило.
Следующую ночь проспали как чурбаки. Хоть все и ломало, но псих прошел. Настраиваемся просто на работу. Все последующие утра мы приходили за полчаса в пустой зал первыми, сидели, тихо разминались, но на самом деле сидели и все. Вместе с нами каждый раз приходил один и тот же курчавый человек, хватал тяжеленный бокуто, толщиной с руку и все полчаса до тренировки делал шоменучи! В 1997 году я видел его в тоже время с тем же прибором! Вот упрямые… Наша учеба продолжалась. И впереди еще ожидала невероятная поездка по местам Японии, связанными с именем Уэсибы. Фантастическая поездка.
Еще несколько слов о Хомбу. Хомбу Дозе содержится на членские взносы, меценатство и помощь государства. В Хомбу визируются все даны, начиная с 1-го, относящиеся к системе Айкикай. Обслуживают его учидеши — молодые люди, по строгой рекомендации принятые учениками с выполнением всех работ и участием в 5 каждодневных тренировках... Встают в 5, ложатся за полночь. Стирают формы, убирают помещения, ведут учет и другую конторскую работу...
Веселые, мягкие, очень сильные телом и духом люди — это основа и опора устойчивости движения Айкидо Айкикай. Пять лет они живут и работают в Хомбу, становятся инструкторами и на их плечи ложится дальнейшее развитие Айкидо Айкикай. Как они занимаются, мы видели каждую тренировку, а вот как они едят мы смогли увидеть на общей встрече в корейском ресторанчике, куда нас всех пригласил Вака-сэнсэй. Он смог побыть сам недолго, потом отдал правление встречей Фудзита-сэнсэю и ушел.
А ребята съели одно корытце чего-то вкусного, им поставили второе. Мы в это время еще только въедались в первое, потом им третье блюдо (или тазик по объему) принесли. Они и его смели. Видимо, без такой подпитки потянуть их режим невозможно. Сэнсэй Фудзита только поощрительно смеялся, глядя на них. Чуток саке, все стали веселее, осоловели, посидели и пошли домой. О! Надо смотреть на видео, как эта команда шла. До сих пор любуюсь проходом всей компании от ресторана до отеля. Вот и я теперь учусь ходить.
Из этих то людей и вырастают те самые мастера, которых всегда легко отличить на любых выступлениях. Выверенная форма, очень пластичные, невероятно выносливые, сильные и очень красивые люди. Стоит только посмотреть на Курибаяси-сэнсэя и все становится ясно. Он тоже прошел школу учидеши.
Ну, наверное, хватит моих эмоциональных впечатлений от Хомбу Додзе.
Пока все.
В. А. Матвеев