Душа самурая
Живое национальное сокровище
Холодные ветры из Сибири, вспенив по пути Японское море, стали пробирать до костей жителей Хокурику. Приближается зима. В маленьком городке Матто (префектура Исикава) есть как минимум один человек, который с нетерпением ждет прихода холодов. Это Сэйхо Сумитани, "Живое национальное сокровище" в искусстве ковки японских мечей. Освободившись от летних домашних забот, он теперь с головой может уйти в любимое дело.
Японские мечи, которые иногда называют душой самурая, отличаются от любых других видов холодного оружия своим внешним видом - специфическим легким изгибом, характерным рисунком стали бритвенной остротой и необыкновенной прочностью. Выполненный руками мастера клинок может стоить целое состояние. Иные из мечей, как древних, так и современных, ценятся как величайшее культурно-историческое сокровище страны и хранятся в музеях с не меньшим тщанием, чем шапка Мономаха в России.
Если обычное европейское оружие - меч или сабля - выковываются из целого стального листа, то технология изготовления японского меча намного сложнее. Для этого необходима известная только самому мастеру комбинация слитков твердой и мягкой стали, а также чугуна. Каждая из составных частей различается своим содержанием углерода. Заготовки для меча, склепанные воедино молотом из различных образцов стали, затем разбиваются на кусочки величиной с монету, а потом вновь сплавляются в тигле в единый слиток.
Раскалив стальную болванку в горне добела, Сумитани неуловимым движением обертывает пышущий жаром металл куском рисовой японской бумаги и тут же обливает полученный сверток глинистым раствором. Сверху все присыпается золой рисовой соломы. Затем опять погружает болванку в раскаленные угли. Влажная глина и зола не дают стали перегреться, а значит, препятствуют процессу окисления, который может значительно ослабить прочность будущего клинка.
Сумитани пристально вглядывается в огонь, сопоставляя цвет пылающих углей и раскаленной стали. Чтобы ничто не мешало, он на это время выключает свет. Важно не только уловить точный момент готовности слитка к дальнейшей обработке, но и углядеть малейшую трещинку в металле. Проглядел брак - и вся заготовка безнадежно испорчена.
- Хорошие глаза и упорство - вот ключ к технологии изготовления меча, - говорит мастер. - Если хоть одно из этих условий отсутствует, вся работа пойдет прахом. Несмотря на возраст, я все еще могу похвастать и тем, и другим.
Через полчаса мастер вытаскивает металлическую заготовку из огня. Сначала Сумитани обстукивает ее малым молотком, удаляя спекшиеся остатки глины и пепла. Затем железо располагается на наковальне механического молота. (Раньше кувалдой орудовал помощник, но с годами мастер все больше стал доверять лишь своим глазам и рукам.) Под ударами молота заготовка плющится, удлиняется. Наконец мастер зубилом пробивает в горячем металле глубокую борозду посредине и сгибает заготовку пополам, восстанавливая ее первоначальную длину.
Этот процесс повторяется опять и опять, днями, неделями. Но при этом вес заготовки постепенно снижается с первоначальных 9 кг до 1 кг. Происходит это за счет удаления - механического и термического - из металла ненужных примесей и углерода. Подготовленные таким образом стальные полосы накладывают с двух сторон на заготовку из менее хрупкой стали. Обработка молотом повторяется, но для каждого участка меча процесс несколько варьируется. Именно в этом и заключается основной секрет изготовления великолепных японских мечей, прочных, гибких, острых, обладающих особенно красивой текстурой металла.
Ни один меч европейского производства не может сравниться по прочности с японским. Пожалуй, единственный конкурент самурайского меча как по качеству, так и по древности - это дамасский булат.
Заключительный этап ковки - нанесение рисунка и клейма - "подписи" мастера. Клинок опять обмазывают слоем раствора красной глины, смешанной со специально изготовленной золой. Бамбуковыми палочками мастер пробивает на различную глубину подсохшее грязевое покрытие в особом, известном только ему порядке - и вновь в огонь. Сквозь пробитые в глине отверстия жар выжигает навечно свои отметины, формируя на лезвии характерный узор. Пока его не видно, он проступит лишь после полировки клинка.
Но на этом работа мастера Сумитани завершается. Вероятно, он сумел бы и сам провести окончательную отделку меча, но в столь сложном производстве царит разделение труда. Бережно упакованные поковки отправляются в Токио, в мастерскую коллеги Сумитани по оружейному промыслу - Кокэя Оно. А Сумитани в редкие минуты отдыха копается в древних рукописях, пытаясь разгадать секреты мастеров-оружейников середины XII века, когда, по общему признанию, искусство изготовления японских мечей достигло своего апогея.
Между тем ковка - лишь половина процесса изготовления меча. Только опытный шлифовальщик придает изделию окончательный вид. Иначе говоря, как утверждает японская поговорка, совершенство меча определяется мастерством точильщика.
Кокэй Оно занимается отделкой клинков многие годы. Как и Сэйхо Сумитани, он удостоен титула "Живое национальное сокровище".
Кокэй использует, как правило, шесть оселков для обработки поковки. Сначала мастер изучает характер полученных заготовок клинков, расчищая наждаком пространство в три сантиметра. Убедившись в качестве полуфабриката, он начинает монотонную, на первый взгляд, работу по снятию тончайшего поверхностного слоя окалины. Самое главное, считает он, - это достичь идеального баланса между движениями правой и левой руки. Если баланс хотя бы на мгновение нарушается, красота лезвия может быть испорчена непоправимыми царапинами. Оно утверждает, что может судить о мастерстве шлифовальщика по тому, как он сидит, как склоняется над оселком.
На окончательной стадии полировки клинка Оно прикрепляет маленькие точильные камни величиной с копейку к подушечкам своих пальцев. Он не шлифует, а гладит металл, заставляя его сиять все ярче. Затем он просматривает каждый миллиметр клинка на солнце, следя за тем, чтобы отражение лучей не было искажено ни малейшей неровностью.
- Нет двух абсолютно одинаковых мечей, - утверждает он. - У каждого свое "лицо", своя индивидуальность. Главная задача шлифовальщика - выявить высочайшие достоинства каждого лезвия, обнажить его несравненную красоту, неповторимый рисунок стали.
Но меч не получает своего окончательного вида и в мастерской Кокэя Оно. Впереди - подбор гарды, оплетка рукоятки и, наконец, изготовление ножен.
Пожалуй, наиболее известным мастером по изготовлению ножен в Японии считается Кадзуюки Такаяма. Наследник славы целой династии оружейников, он сумел добиться признания уже в молодые годы.
В сарайчике при мастерской Такаямы хранится огромное количество заготовок из древесины магнолии. Из двух таких заготовок он вырезает ножны для меча, точно в соответствии с его длиной, изгибом, толщиной лезвия. Затем обе половинки склеиваются рисовой пастой. Химические составы, обеспечивающие прочность склейки, тут не подходят. Ножны всегда должны быть готовы к внутреннему осмотру и удалению любых намеков на ржавчину. Рисовый клей позволяет время от времени разнимать ножны надвое и производить необходимую чистку.
Высочайшим мастерством для ноженщика является ощущение, что меч входит плотно в свой чехол, соприкасаясь каждым миллиметром клинка с внутренней поверхностью ножен. На самом деле ножны плотно обжимают клинок только у рукоятки. Если хоть где-нибудь в ножнах металл будет соприкасаться с деревянной, хранящей первоначальную влажность оболочкой, не миновать ржавчины. В этом плане мастерство Такаямы делает ненужным рисовую пасту для склейки половинок ножен. Но такова традиция, и Такаяма продолжает придерживаться веками отработанной технологии.
Изготовление самурайских мечей - процесс коллективный. Когда каждый из мастеров достигает совершенства в своей работе, изделие становится настоящим шедевром.
Примечание:
Дополнительные ссылки по теме:
Идея и координация проекта - Матвеев Вячеслав Александрович
Сопровождение - Московский Айки Клуб
